Путь индюка. Книга 1 - Страница 44

Серый Суслик помотал головой, отгоняя целый рой непрошеных концепций. Эти длинные (новое слово: рекурсивные) цепочки мучили его сильнее всего, после каждого такого вброса он чувствовал себя как после удара под дых тупым предметом. Если бы он не лежал, а стоял, он упал бы на землю от головокружения. Так и случилось, собственно, и после этого он так и лежал, не пытаясь ни встать, ни хотя бы поменять позу, чтобы перестал давить на поясницу острый камень (новое понятие: оксид кремния).

Поначалу Серый Суслик пытался сопротивляться демону, но тот быстро дал понять, что это бесполезно.

— Ты слабак, — сказал ему демон человеческим голосом из центра головы. — Прежде убери трех жаб с собственной морды, а потом уже выстраивай ментальные блоки (новое слово). Отвянь, жаба, и не мешай мне осматриваться.

— Да пошел… — начал Серый Суслик ответную реплику, но успел произнести только два первых слова.

Демон ударил его. Не обычным образом (новое слово: физически), а мысленно (ментально), не тело ударил, а душу. Демон описал свое действие словом «удар», но это был не совсем удар, а еще точнее, совсем не удар. Просто Серый Суслик потерял волю, он понял вдруг, что не в его силах противостоять демону, что сейчас он вправе только лишь смиренно лежать и ждать, когда бестелесный червь освоится на новом месте. А это место не слишком ему нравится, но оно все равно лучше, чем (новое слово: компьютер — вычислительная (новое слово: машина — устройство, оснащенное (новое слово: двигатель (новое слово: исключительная ситуация, ха-ха=ха))))

— Сам ты пошел, — закончил (новое слово: резюмировал) демон их короткое противостояние.

В каком-то смысле это было даже приятно. Серый Суслик понимал, что овладевший им демон обладает такой волей и таким разумом, что сэр Питер рядом с ним подобен обычному орку рядом с обычным человеком. Воля и разум невероятной силы, может, это бог? Не Иегова, конечно, не Джизес Крайст и уж точно не Шива Разрушитель, а кто-то из менее значительных богов.

Демон услышал эту мысль и захихикал. Серый Суслик понял, что демон — не бог. Но потом демон задумался (раньше он не задумывался, он все понимал сразу) и решил, что такая точка зрения тоже имеет право на жизнь (новое выражение, составленное из ранее известных слов, его смысл вполне очевиден). И отбросил эту мысль, и снова стал думать о чем-то своем, чего Серый Суслик не понимал. Одновременно демон просеивал сознание Серого Суслика в поисках каких-то важных для демона воспоминаний, которые должны помочь ему понять нечто важное, чего он пока не понимает, но скоро обязательно поймет.

Юный и беззаботный орчонок шлепает по лужам босыми пятками, гоняясь за такими же юными и беззаботными товарищами по игре. А может, не гоняясь, а убегая, это несущественно. Темная пасмурная ночь озаряется вспышками эльфийских гранат, оглашается разрывами, за которыми следуют вопли и визги мужчин и женщин. И еще детей. Но сейчас вспышки, вопли и визги остались позади, орки-беглецы спускаются по крутому склону, Нюрейн близок, а Нюрейн — не просто вода, это спасение, граница, отделяющая место для жизни от места для смерти. Воздух пахнет речной водой, мама держит сына за руку, спасение близко, но свистит летящий камень, он глухо ударяет в мамин череп, слышен хруст, мамина ладонь на мгновение сжимается и сразу раскрывается. Осиротевший орчонок переходит на бег, он больше не боится угодить босой ногой в змеиное гнездо или в расщелину между камнями. Ему уже все равно. Черепаха Дома стоит на коленях, склонив голову, добрый господин Роджер Стентон поднимает меч. Тот же орчонок, но уже подросший, познает первую любовь в своей жизни, это коза, так у орков принято. Демон негодует, эта сцена ему отвратительна, но Серый Суслик повторяет мысленно: «Так у нас принято», и демон принимает информацию к сведению. Шелковая Лоза (мнение демона: обалденно красивая баба) танцует, спит, идет, купается, моет посуду, любит молодого орка, уже знающего, что он полукровка, любит раз, другой, третий… Отец высокорожденных Питер Пейн тычет ей между грудями длинным указательным пальцем и говорит: «Ты», и это последний раз, когда Серый Суслик видел ее живой. А мертвой он ее вообще не видел, не говоря уж о последнем причастии. Демон негодует, в его речи мелькает новое слово: каннибализм, но Серый Суслик не пытается понять, почему демон считает обычай орочьих похорон отвратительным. Серый Суслик начинает плакать, но не от боли и не от обиды, а от отчаяния. Потому что только теперь он осознал всю глубину собственного ничтожества.

Прошло какое-то время, и Серый Суслик понял, что больше не чувствует присутствия демона в своем разуме. И едва он успел порадоваться этому факту, как демон обратился к нему голосом.

— Я дистанцировался, — сообщил демон. — Другими словами, отдалился от базовых мыслительных контуров на некоторое расстояние. Огородил псевдошизофренический очаг. Не могу нормально выразить мысль, но ты вроде и так уже все понял.

— Ты решил не причинять мне вред, — сказал Серый Суслик. — Но я никак не пойму, почему.

— Контакт не установился как надо, — пояснил демон. — Как ни пробовал — не получается. Странно, что хотя бы так получилось. Ты ведь мне не клон.

— Клон? — переспросил Серый Суслик.

— Не буду ничего объяснять, — заявил демон со сварливой интонацией. — А то ты опять плакать начнешь, а мне уже надоело тебя успокаивать.

— Кто ты? — спросил Серый Суслик.

— Джон Росс, — ответил демон. — Это мое настощее имя, его мне дали родители. Ты знаешь меня под другими именами: Джулиус Каэссар и Резвый Индюк. Я тот самый последний правитель единого Барнарда.